Кухня «Адлера» (Проза из блиндажа)

Фото для оформления поста
…Мы сидим на кухне. Деревянный стол, вокруг лавочки, сверху — маскировочная сеть. Готовим ужин: варим гречку, обжариваем тушенку с луком. Сегодня в меню нашего походного ресторана — гречка по флотски. Вдруг со стороны фашистов — выход. Гулкое эхо артеллерийского выстрела сменяет свист снаряда, разрезающего воздух, постепенно набирающего силу, ещё чуть-чуть, ещё несколько секунд, и всё это должно закончиться разрывом. Тогда вздрогнет земля, тогда сотни осколков полетят в разные стороны, сея хаос, разрушение и смерть.

Но вместо этого свист неожиданно заканчивается громким хлопком, будто бы кто-то шлёпнул ладонью по водной глади.

— Просрал, — комментирует Мирон, — порох отсыревший.

— Тогда один-ноль в нашу пользу, — заявляю я и спокойно продолжаю помешивать лук на сковородке.

Снова выход со стороны противника — и снова шлепок.

— Два-ноль.

— Три-ноль.

— Четыре-ноль.

Фашисты почему-то не успокаиваются. Уже всем понятно, что попалась бракованная партия снарядов, услужливо предоставленная натовскими друзьями, но в своём глупом фанатичном упрямстве враг продолжает долбить по нам безо всякого результата.

— Пять-ноль.

Справа и слева из соседних окопов раздаются редкие аплодисменты.

— Шесть-ноль.

Аплодисменты набирают силу, кто-то свистит, кто-то громко смеётся.

— Семь-ноль.

Это уже не аплодисменты, это уже овации.

— Восемь-ноль.

Над нашими окопами на участке фронта длиной в несколько километров стоит откровенный ржач. Он настолько задорный, настолько громкий, что мне начинает казаться, что смех российских солдат можно услышать и в Киеве.

— Девять-ноль.

Гречка сварена, обжаренный лук и тушёнка добавляются в кастрюлю. Раскидываем ужин по тарелкам.

— Десять-ноль.

— А теперь по блиндажам, — командую я. — Чует моё сердце, сейчас начнётся.

И действительно, следующий выход заканчивается не жалким шлепком, а громким разрывом. Но мы уже под землёй, в руках — дымящаяся каша, и мы до сих пор не можем успокоиться: смех буквально разбирает нас.

— Неуважаемые фашисты, большое спасибо, что дали спокойно приготовить ужин.

С удовольствием налегаем на еду. Лица счастливые и довольные. Как же мало нам надо для счастья…