Артист Белый и «другое чувство патриотизма»

Ухавший в Израиль, проработавший 20 лет в МХТ актер Анатолий Белый пошёл по неверному пути артистки Хаматовой и принялся давать интервью о «плохой» России.

— Я точно понимал, что буду уезжать из страны. Я оказался живущим в стране-агрессоре, которая развязала войну против второй половины меня.

— Вы же понимаете, что вашим детям придется пойти в израильскую армию?

— Да, но это поспокойней, чем в российскую армию. Я знаю, что здесь другое отношение к армии, многие рвутся в боевые части. Для них защита родины – это очень осознанные слова.

— Ощутили здесь другое чувство патриотизма?

— Да, здесь он проявляется не на словах, а на делах. Патриотизм в России – это, по-моему, вообще уже негативная коннотация абсолютно. А здесь люди, которые говорят «Я люблю Израиль», говорят это плотью и кровью своими. Если в России ты должен любить свою родину, а родина должна посылать тебя умирать, то здесь взаимообратный процесс. Если открываешься стране, страна открывается тебе. Говорит «я тебе помогу, давай я тебе кондиционер включу».

— Вы здесь попали на бомбежки?

— Один раз, никакого страха. Я настолько уверен в Израиле, в этой армии, что и детей туда отдавать не страшно. Я понимаю, что нахожусь под железным куполом. У нас в доме, где снимаем квартиру, главный по подъезду говорит «У нас очень хорошее бомбоубежище, у нас чистенько».

Это просто какое-то образцово-показательное слабоумие. Вчера он пнул приютивший его театр Гешер за то, что его не выпускают на сцену по причине отсутствия иврита, сегодня он плюётся огнём и серой в сторону выкормившей и обласкавшей его родной страны. Причём об Израиле он не знает и не может знать ничего. Невозможно за два-три месяца понять, что реально где-либо происходит.

Но путь к возвращению он себе отрезает.

Однажды проснётся и скажет: «Как же мне всё здесь обрыдло. Хочу обратно в Москву, в родной МХТ, к своим родным зрителям и коллегам». Но нет. Вернуться не получится. И завоет, и заскулит. Но изменить ничего уже не сможет.

Так и помрёт власовской подстилкой.

Жалкий.